На орбите
ЕСТЬ ЛИ ПОЛЬЗА ОТ «УРАГАНА»?
11 сентября закончилась экспедиция МКС-40, и Александр Скворцов, Олег Артемьев и Стив Свонсон покинули свой космический дом, где провели последние полгода. До прибытия Александра Самокутяева, Елены Серовой и Барри Уилмора на борту будут работать российский космонавт Максим Сураев (командир экипажа МКС-41), Рид Вайзман (астронавт NASA) и Александр Герст (астронавт ESA). Поэтому на все вопросы пришлось отвечать Максиму Сураеву.
— Максим, в час ночи 10 сентября вы стали командиром экипажа МКС-41. Эти полномочия вам передал командир МКС-40 Стив Свонсон. Как проходили подготовка к спуску на Землю ваших товарищей и расстыковка «Союза?
— Ребята начали собираться домой заранее. В последнюю минуту что-то забыли. Но это нормальное человеческое состояние. Тем более если ты полгода прожил на станции, оброс вещами и должен решить, что оставить, а что забрать с собой. Нужно ничего не забыть, привести все в порядок, разложить по местам… В общем, обычная суматоха при отъезде.
— А вы следили за отходом корабля?
— Мы не видели друг друга. Ведь «Союз ТМА-12М» отходил от стыковочного узла модуля МИМ2, который находится посредине станции. К тому же количество иллюминаторов ограничено. Мне удалось с ребятами поговорить после посадки. А как они шли под куполом парашюта, как «Союз» приземлился, как экипаж доставали из спускаемого аппарата, мы видели в прямом эфире на американском сегменте, где есть трансляция.
— Теперь у вас наступят 2 недели тишины. Но в конце месяца на МКС прилетит пополнение. Готовитесь к встрече? Где будут спальные места Елены Серовой и Александра Самокутяева?
— Подготовка у нас обычная. Насколько я знаю, Саша будет жить в американском сегменте, а Лена — в российском. Я уже пропылесосил каюту в служебном модуле. Олег, который жил на американском сегменте, приводил в порядок свою каюту. Я вчера там побывал, убрал личные вещи, рассортировал и разложил по мешкам их одежду. Чтобы все было готово к прилету ребят. Ведь если они полетят по короткой схеме, то устанут. Конечно, мы приготовим для них стол, встретим, поможем, все расскажем и покажем, чтобы наши товарищи чувствовали себя как дома. То есть сделаем все, чтобы они как можно быстрее отдохнули, восстановились и вошли в строй.
— В программе полета есть задание по дистанционному зондированию Земли, фото- и видеосъемки. Кто является потребителем этой информации? Снимали ли вы крупное наводнение в Панаме, которое произошло в августе? Сейчас в Мексике бушует сильнейший ураган «Норберт». Немало шума наделал в Исландии вулкан Бардарбунга. В России, на Камчатке, не затихает вулканическая деятельность. В августе над вулканом Жупановский поднялся столб пепла на высоту 3,5 км над уровнем моря. И в начале сентября было два мощных выброса почти на 10 км. Что можно рассмотреть сверху? Передаете ли вы такую информацию службам по чрезвычайным ситуациям?
— Жаль, что рассказываете мне об этих событиях вы, а не постановщики экспериментов «Обстановка» и «Ураган». Вот они могли бы давать нам такие сведения по Земле и высказывать свои пожелания. А у меня нет времени сидеть возле иллюминатора и смотреть, где что-то извергается. У нас на борту очень плотный график работы. И для того, чтобы фотографировать такие места, нам нужна помощь с Земли. Но мы ее от специалистов в полной мере не получаем. А просто снимать то, что тебе понравилось… Думаю, это никому не нужно. Таких снимков сотни, тысячи.
— А ведь космонавты могут очень многое увидеть, помочь, подсказать…
— Буквально вчера мы обсуждали это с американскими коллегами. И я должен сказать, что нам есть чему поучиться. Потому что у них есть специалисты и заинтересованные ученые, которые выдают оперативную информацию, готовят экипаж, подсказывают, какой камерой снять, в какое время, с какими настройками. Свои фотоснимки наши коллеги оперативно передают на Землю, там их сразу обрабатывают и корректируют. Вообще, должна быть кооперация и взаимодействие с Землей, со специалистами. К сожалению, мы пока до этого не дошли. Просто снимая Землю, можно получать лишь эстетическое удовольствие.
И еще: чтобы получить хороший результат, надо планировать эту работу как обязательную для исполнения. А эксперимент «Ураган» ставится в task list. Поверьте, здесь есть тысячи дел, которые запланированы и не терпят отлагательства. Поэтому у нас получается, что фотографированием или дистанционным зондированием Земли мы занимаемся, когда осталось свободное время, которого практически нет. Тогда, может быть, при удачном стечении обстоятельств мы будем фотографировать. И не факт, что в этот момент станция летит над той территорией, которая представляет интерес для специалистов. Так что это и в самом деле очень большая проблема для российского сегмента.
— А для себя вы снимаете Землю? Или уже надоело?
— Снимаю. Действительно, она очень красива. Но я пришел к выводу, что с прошлого полета Земля не изменилась. Такие же ее изображения, а это сотни гигабайт, лежат в РКК «Энергия». Ну, появится в сотый или тысячный раз мой снимок какого-то места, и что?..
— На днях ваш экипаж проведет примерку размещения в амортизационных креслах «Казбек». Для чего это делается? И почему сейчас, хотя до спуска еще много времени?
— Во-первых, до посадки осталось не так уж много времени — меньше 60 дней. Во-вторых, это делается, чтобы посмотреть, насколько удобно космонавту или астронавту в кресле, в котором они будут возвращаться на Землю, не изменились ли их габариты. И если вдруг обнаружится, что человек стал выше, у него еще есть время, чтобы это поправить и вернуться к исходному росту. Но это должны решать специалисты по той информации, которая будет получена во время примерки. Бывали случаи, когда человек после длительного космического полета не помещался в ложемент. И Земле пришлось предпринимать меры. Но это надо делать заранее. Мы периодически измеряем свой вес и, бывает, поправляемся на 2–2,5 кг.
— Спасибо, Максим! Желаю хорошего полета! До следующей встречи!
Беседовала Екатерина Белоглазова