На орбите
АПЕЛЬСИНЫ ИЗ ФЛОРИДЫ
Экипаж МКС проводил троих коллег на Землю. Поговорить с космонавтами сразу после ответственной операции удается редко. Естественно, первый вопрос Роману был о последних событиях.
ПРОВОДИЛ ДРУЗЕЙ — ПРОПЫЛЕСОСЬ ЗА НИМИ!
— Роман, добрый вечер! Чем на МКС были заполнены последние дни?
Р. Романенко: Лично у меня они проходили в обычном режиме и ничем не отличались от предыдущих. Я работал в другой части российского сегмента, а Олег и Евгений готовились к спуску в «Союзе ТМА-06М». У них были дополнительные тренировки в «Чибисе», и мне однажды пришлось им помогать.
Чувствовалось, что у ребят «чемоданное» настроение. Они что-то обсуждали с Кевином Фордом, по несколько раз проверяли и перепроверяли данные в инструкции по спуску корабля. Олег много времени провел в корабле, укладывая возвращаемые вещи. Объем спускаемого аппарата небольшой, и под креслом командира очень трудно разместить все грузы, в первую очередь результаты экспериментов — и наших, и партнеров. Он занимался этим в течение 4 дней, активно разговаривал с наземными службами. Такая суета перед спуском — дело обычное. Но если заранее обо всем подумать, все предусмотреть, все будет хорошо. Так было и на этот раз.
Ребята спустились — довольные, здоровые и счастливые, несмотря на то, что от закрытия люка до касания поверхности Земли прошло около 7 часов. Потом у них был перелет, переодевание, затем второй перелет — до Чкаловского, работа с медиками. В Звёздном им сделали фоновые тесты. Олег и Евгений пообщались с родными, друзьями и руководством и сейчас, я думаю, уже ложатся спать. Я им уже позвонил. Они чувствуют себя хорошо.
Что касается нас, оставшихся на борту, то мы люди стойкие и привыкли к любым изменениям — и внешним, и внутренним, и временным, и температурным. Спокойно можем прожить в любом режиме одну-две ночи. Я проснулся чуть позже обычного — в 9 часов, хотя уснул в полпятого утра. Сейчас привожу все в порядок, смотрю, не забыли ли что-то ребята. Пытаюсь сделать небольшую перестановку. Мне еще летать около 2 месяцев, и я хочу обустроить все так, как мне нравится.
Еще в эти дни выполнял эксперименты. Один из них — «Идентификация». Собрал результаты измерений и «сбросил» на Землю. После нашей беседы у меня замеры в кресле «Казбек». Надо посмотреть, вырос ли я за это время или усох, а может быть, «перекачался». Сегодня укороченный день. И хотя физкультуры сегодня нет, я немножко позанимаюсь. Потому что это мой не первый полет, и я знаю, что ожидает, если не буду тренироваться.
А завтра день отдыха. Но мне придется заняться тем, что планировалось на сегодня, — уборкой российского сегмента. На это уйдет 3 часа. Придется все пропылесосить, вытереть, протереть, продезинфицировать, заменить вкладыш в спальнике. А еще завтра у меня приватная видеоконференция, и я смогу минут 30 поговорить с семьей.
ТАКОЙ «ВЕСЕЛЕНЬКИЙ» «ДРАКОН»
— Вы не снимали отходящий «Союз»?
Р. Романенко: Дело в том, что ребята отстыковывались от МИМ-2, который находится у нас на «потолке». Там нет ни одного иллюминатора. Поэтому когда корабль отходил от станции, его можно было наблюдать только с внешних камер, которые находятся на американском сегменте. От закрытия люка до их посадки я находился в служебном модуле и работал с телеметрией с момента включения двигателей и фактически до разделения. Потом занимался наладкой аппаратуры, выполнял различные проверки, провел переконфигурацию связи для того, чтобы и мы, и Земля слышали друг друга. Затем помогал закрывать люк, снимал этот процесс и «сбрасывал» информацию на Землю. В общем, было чем заняться.
— Ребята улетели на Землю. Не скучно втроем?
Р. Романенко: Пока мне не приходилось оставаться в российском сегменте одному. Но любое изменение в жизни благоприятно влияет на человека. Вряд ли буду скучать, у меня есть чем заниматься. Спокойно дождусь прилета следующего экипажа.
— Мне кажется, что вы вообще очень оптимистичный человек. А это очень редкое и ценное качество. Роман, совсем недавно вы принимали американский коммерческий корабль,который заставил всех поволноваться. В прошлый раз «Дракон» привез на орбиту мороженое. А какой сюрприз был сейчас?
Р. Романенко: Корабль отличается от нашего грузовика. Он чуть покороче и толще в диаметре. В отличие от японского грузовика HTV, он с крыльями и такой «веселенький». Внутри все выглядит как-то по-игрушечному. Все хорошо скомпоновано, панели выкрашены в белый цвет. Конструкции очень легкие, потому что в основе не металл, а дерево, и все детали сделаны из очень тонкого и легкого пластика и композитных материалов. Думаю, их делали не по специальной технологии, а купили у тех, кто занимается производством профессионально. Подсветка очень хорошая и мягкая, какие-то лампочки особые.
О сюрпризе. Нам прислали пару коробок с фруктами — бананами, апельсинами, яблоками. Все из Флориды. На Землю «Дракон» полетит с грузами, которые заложат в него наши партнеры, и с результатами экспериментов. Я передал им наш компьютер, чтобы на Земле, в РКК «Энергия» его осмотрели и сказали, почему он не работает.
«Я ВООБЩЕ НИЧЕГО НЕ БОЮСЬ»
— Роман, приближается наш общий праздник — День космонавтики. Многих читателей интересует, почему вы стали космонавтом? Сказалось влияние отца? Очень мало кто из детей космонавтов выбрал эту профессию.
Р. Романенко: А я и не собирался стать космонавтом. Здоровье позволяло, я был спортивным, любил все экстремальное и хотел стать военным летчиком, летать на истребителях, участвовать в боевых действиях, освоить высший пилотаж, летать очень быстро и высоко. Для меня любимое ощущение — скорость.
Но в 1990-е военная авиация переживала нелегкое время. Я себя не чувствовал профессиональным летчиком, потому что в основном ходил с пистолетом в наряды, а летали только командиры. Соответственно, надо было принимать какое-то решение, может быть, уходить из армии. И вдруг мне подсказали, что в Звёздном городке объявлен очередной набор космонавтов, которых давно не набирали. И я решил попробовать.
— Теперь у вас такие скорости, какие летчикам и не снились. А кто тогда посоветовал пойти в отряд?
Р. Романенко: Полковник Семахин, с которым мы летели на Байконур или с Байконура, не помню уже. Он мне сказал: «Ну что ты, Роман, здоровье есть, давай, попробуй, напиши заявление».
Конечно, все было не так просто, я половину событий «вырезал». Ведь только медицинские, психологические и другие обследования, удаление гланд и все прочее заняли полгода. А потом еще полгода ждал вызова в отряд. Это было довольно тяжелое время неопределенности.
— У любой профессии есть негативные стороны. Наверняка отец о них предупреждал. Вы этого не испугались?
Р. Романенко: Я вообще ничего не боюсь. По крайней мере, к этому стремлюсь.
Космонавтика — это одна из сфер, которыми мы еще можем гордиться. Поэтому наша задача ее поддерживать, развивать, чтобы Россия оставалась самой первой, самой сильной космической державой в мире. Хочется, чтобы все, кто трудится в нашей отрасли, думали о развитии космонавтики и использовали не только то, что летает еще со времен Королёва, а создавали новые конструкции, новые технологии. Поздравляю всех с праздником — с Днем космонавтики! Большое спасибо за работу и за надежную технику!
Беседовала Екатерина Белоглазова