На орбите

«Перо Жар-птицы» во Вселенной

Никогда еще смена экипажей на МКС и выход в открытый космос не привлекали такого внимания, как в начале ноября 2013 года. Связано это было с тем, что впервые за пределами Земли побывал факел Олимпийских игр.

Утром 7 ноября с космодрома Байконур стартовал космический корабль «Союз ТМА-11М». На его борту находились три инженера: Михаил Тюрин (Роскосмос) — командир корабля и бортинженер МКС-38/39, Ричард Алан (Рик) Мастраккио (NASA) — бортинженер корабля и МКС-38/39 и Коичи Ваката (JAXA) — бортинженер корабля «Союз ТМА», бортинженер МКС-38 и командир МКС-39.
Через 6 часов после старта «Союз ТМА-11М» долетел до пункта назначения. Это уже четвертый полет, выполненный по «короткой», четырехвитковой схеме. Долгожданных гостей встретили россияне Фёдор Юрчихин, Олег Котов и Сергей Рязанский, а также американцы Карен Найберг, Лука Пармитано и Майкл Хопкинс. Новый экипаж привез на МКС носящий сказочное название «Перо Жар-птицы» факел XXII зимних Олимпийских игр. Именно от него будет зажжен огонь на праздничной церемонии открытия Игр в Сочи в 2014 году. Первым с факелом в руке на станцию вплыл улыбающийся Михаил Тюрин. Он передал его сначала командиру Фёдору Юрчихину, а затем и другим членам экипажа. После этого с факелом в руке Фёдор пробежался на беговой дорожке, затем этот символ пронесли по всем модулям и отсекам станции.
Через сутки, вечером 9 ноября, российские космонавты Олег Котов и Сергей Рязанский вышли на поверхность Международной космической станции. Для Олега Котова этот выход в открытый космос стал четвертым, а для Сергея Рязанского — первым. Самый волнующий и необычный пункт программы — вынос факела и проведение символической эстафеты в открытом космосе на фоне проплывающих внизу земных материков — занял около 2 часов.
Три дня с небольшим на МКС находились девять человек. 11 ноября в 06 часов 50 минут московского времени спускаемый аппарат корабля «Союз ТМА-09М» совершил посадку юго-восточнее Джезказгана (Республика Казахстан). Вместе с экипажем на Землю вернулся и олимпийский факел, который Фёдор Юрчихин передал представителю Олимпийского комитета России. Сейчас все члены экипажа находятся на реабилитации: Фёдор Юрчихин — в Звёздном городке, его коллеги — в Хьюстоне.
В настоящее время на МКС снова работают шесть человек. Бразды правления от Фёдора Юрчихина принял Олег Котов, в команду которого входят российские космонавты Сергей Рязанский и Михаил Тюрин, американские астронавты Майкл Хопкинс и Рик Мастраккио, а также японский астронавт Коичи Ваката.
Беседа с российскими космонавтами состоялась, когда жизнь на борту станции вошла в привычное русло.

ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ — ДЕНЬ ОБЫЧНЫЙ

— Добрый вечер! Прежде всего позвольте поздравить Михаила Тюрина и его экипаж с прибытием на станцию. Михаил, как проходил полет по «короткой» схеме? Как встретила вас станция?
 

М. Тюрин: Меня всегда интересовали технические и методические проблемы управления движением в приложении к задачам сближения и причаливания. Но хотелось не только книжки почитать о новой баллистической схеме, а самому поучаствовать в этом деле. Здесь превалировал главным образом профессиональный интерес. К счастью, все мои ожидания оправдались, полет прошел интересно и динамично. Однако на этой схеме останавливаться не стоит — нужно научиться сближаться за два витка. Когда-нибудь мы к этому придем.
Прибыв на МКС, мы сразу попали в очень сплоченный и дружный коллектив единомышленников и ощутили теплую атмосферу. Нас тут же окружили заботой, сделали все, чтобы мы поскорей освоились и привели себя в порядок. Ребята действовали быстро, слаженно, каждый знал, что надо делать. Мы только-только прилетели, сутки не спали, а здесь нам и одежду чистую достали, чтобы переодеться, и воды дали напиться, и какие-то добрые слова сказали, и чайку предложили. Все это было очень и очень приятно.
 

— У меня не было возможности поздравить Олега и Сергея с днем рождения (Олег Котов родился 27 октября, а Сергей Рязанский — 13 ноября). Теперь я делаю это с большим удовольствием. Олег, в 2007 году вы за неделю до своего 42-летия вернулись на Землю. А теперь вы и Сергей впервые отметили дни рождения в самом необычном месте — в космосе. Как вы их отпраздновали?

О. Котов: День, можно сказать, прошел в кругу друзей и коллег. Первыми меня поздравили мои товарищи, родные и друзья — и из ЦУПа, и по электронной почте. Добрые пожелания продолжали приходить и в последующие дни. Я вообще отношусь ко дню рождения без лишнего ажиотажа и пафоса. Так что отметил его нормально, в рабочей обстановке.
 

С. Рязанский: Мне пришло много поздравлений по электронной почте от родственников и друзей. Конечно, очень приятно встретить свой день рождения так высоко, на околоземной орбите. Хотя и для меня это был обычный рабочий день.

«КАК У СЕБЯ В ГАРАЖЕ»

— Несколько дней на борту МКС находились девять человек. Причем в самый напряженный период. Не «тесно» было? Как справились с задачами?
 

С. Рязанский: Действительно, у нас был довольно плотный график. За несколько дней нужно было подготовиться к встрече Миши, Ричарда и Коичи, к нашему с Олегом выходу в открытый космос, провести укладку грузов и вещей в корабль перед спуском экипажа Фёдора. Все это делалось одновременно, и каждый занимался своим делом. А вечером как-то очень быстро все разлетались поспать.
 

— Что вы можете сказать о своем первом выходе? Ведь тренировки в гидробассейне — это одно, а реальный выход — совсем другое…
 

С. Рязанский: Никакого особого волнения я не испытывал. Перед нами стояла очень важная и ответственная задача. Поэтому старался помочь Олегу и выполнять все, что запланировано. Поначалу опасался, что не сориентируюсь в пространстве, потому что обзору мешала камера, закрепленная на шлеме скафандра. Надо было работать с техникой и понять, куда следует идти по поверхности станции. Но потом довольно быстро освоился, и мы стали работать уже по графику.
 

— Александр Калери рассказывал, что и опытному космонавту необходимо какое-то время, чтобы освоиться в пространстве. Ведь даже в собственной, хорошо знакомой комнате человек не сразу сориентируется, если окажется в ней вниз головой. А сколько времени потребовалось на адаптацию вам?
 

С. Рязанский: Это произошло уже в процессе работы. Я должен был выйти сам, вынести камеры и сразу же начать готовиться к выходу Олега. Чем я и занялся, абсолютно не задумываясь, в каком положении нахожусь. Мне нужно было установить телевизионную технику, включить ее, настроить, как-то зафиксироваться и контролировать процесс. Ни о чем другом даже и не думал.

М. Тюрин: Можно добавить? У меня было свое задание. Я сидел у «окошка», в «Куполе», наблюдал за процессом и, естественно, слышал все переговоры. У меня сложилось впечатление, что Сережа с первой же минуты настолько адекватно и естественно вошел в эту работу, будто для него это обычное дело. Рязанский действовал спокойно и уверенно, как у себя в гараже. Он показал себя великолепным оператором.
 

О. Котов: Я согласен с Мишей — у Сергея прекрасные адаптивные способности, он легко входит в любую работу и в жизнь коллектива. Эти его качества проявились и во время выхода в космос. Он сразу втянулся в процесс, и не было никаких скидок на то, что он работает в открытом космосе в первый раз, что ему тяжело, что он волнуется. Хорошая профессиональная работа!

— ВКД продолжалась почти 6 часов. Вы очень устали?

О. Котов: Работа с факелом была самой легкой частью программы, хотя пришлось переходить с одного модуля на другой, передавать его друг другу, позировать с ним... Работа ответственная, «пиаровская», но физически все остальные задачи были гораздо тяжелее. В целом весь этот выход можно отнести к труду средней тяжести — и по интенсивности, и по длительности. Конечно, мы устали, но не вымотались и к концу вполне могли продолжать работу.

«ВСЕ У НАС ПОЛУЧИТСЯ»

— Сегодня по плану у вас выходной день, и вы занимались физической подготовкой. Сергей, вам пришлось в Самарском университете испытывать стенд «Подвеска», имитирующий бег на космической беговой дорожке. Теперь можете сравнить, насколько имитатор соответствует реальности?
 

С. Рязанский: Однозначно сказать сложно. Что-то действительно очень похоже, но есть и совсем другие ощущения. Ведь абсолютно все сымитировать на этом стенде невозможно. Например, боковые колебания, которые возникают, если собьешься с шага или пристраиваешься к дорожке. Но то, что мы отрабатывали, имитируется вполне.
 

— Михаил, вы, вероятно, уже осмотрели станцию и те модули, которые появились на МКС за последние 6 лет. Понравился ли «Купол», откуда вы снимали выход Олега и Сергея?
 

М. Тюрин: Конечно, я облазил всю станцию, причем в первые же минуты после прилета. Оказывается, МКС стала такой большущей! Она росла, росла и выросла. Иногда мы не можем найти друг друга.
«Купол», конечно, удивительная вещь. Помню, мы обсуждали, что американцы все переносят его доставку. Но наконец-то привезли! Место замечательное, можно сидеть часами и наблюдать за тем, что происходит за бортом. К сожалению, мне понравилось не все, что я снял. К счастью, мы вели съемку разной аппаратурой, с разных точек. Думаю, для демонстрации материал наберется.

— Вы, как всегда, слишком критично к себе относитесь. Чувствовали ли волнение и ответственность от того, что у вас находится тот самый факел, от которого 7 февраля 2014 года будет зажжен олимпийский огонь? Тем более что получили вы его из рук Алексея Леонова, который первым в мире совершил выход в открытый космос?
 

М. Тюрин: Во всяком случае, не договариваясь друг с другом, мы отнеслись к этому факелу с уважением. Все-таки это не простой предмет, а настоящий олимпийский факел, который символизирует очень значительное событие в жизни всех землян.
 

— Во всяком случае, такого в истории еще не было… Михаил, вы видели грузовик, который прилетит к МКС в конце ноября. В него уложили какую-то новую аппаратуру. О чем идет речь?
 

М. Тюрин: Наверное, о телескопе, у которого большие возможности и перспективы. Я жду его с нетерпением и очень хочу с ним поработать. Постановщики не ставят какие-то конкретные задачи, они хотят развить это направление, найти применение новым технологиям и методикам. Исследовательская работа в этом направлении необходима. По-моему, это очень интересно.

— Телескоп стоял даже на самой первой советской станции «Салют». Но ведь на его показания влияют постоянные вибрации от работы двигателей, перекачки воды и топлива, вентиляции, беговой дорожки?

М. Тюрин: Проблема существует. Оптика очень чувствительна, ее надо очень точно юстировать. Сейчас специалисты совершенствуют алгоритм управления подвижными частями телескопов. Надеюсь, все у нас получится.

— Мне показывают, что время истекло. Я благодарю вас за беседу и желаю успехов. До следующей встречи! 
 

Беседовала Екатерина Белоглазова